14 ноября, Минск /Корр. БЕЛТА/. Еще не так давно трудно было представить, что придется поддерживать обвинение в терроризме, заявил сегодня в ходе прений гособвинитель Алексей Стук, передает корреспондент БЕЛТА.
"Еще недавно трудно было представить, что придется поддерживать обвинение в терроризме, о котором граждане Беларуси могли знать только понаслышке", - сказал прокурор на процессе. Он напомнил, что в Беларуси считались ЧП даже звонки "телефонных хулиганов". Жители страны сочувствовали пострадавшим от терактов в других странах, в том числе в США и России. Взрывы, в частности, в последние годы прогремели в московском и лондонском метро. В 2011 году такое произошло и в белорусской столице.
Алексей Стук напомнил, что в 1996 году в Минске уже была попытка осуществить теракт. Психически ненормальный мужчина захватил 15 малышей в детском саду. Позже выяснилось, что у него была самодельная бомба, которая действительно могла взорваться. Террорист был смертельно ранен во время операции по освобождению заложников. После этого о терроризме в Беларуси не слышали. Однако в 2005 году в Витебске прогремело два взрыва. Потом был теракт в Минске в 2008 году и в 2011 - в минском метро. Это самые громкие - эпизоды дела Коновалова и Ковалева.
"Испугавшись ответственности, Дмитрий Коновалов не проронил ни слова на судебном процессе", - сказал Алексей Стук. Однако прокурор отметил, что характеристику Коновалову дали свидетели, в том числе товарищи по школе. Из их показаний следует, что Дмитрий хорошо знал химию, был скрытным, но некоторым своим друзьям рассказывал, что хочет покончить с собой. А однажды сказал, что может бабахнуть так, что услышит полгорода. В то же время многие характеристики Коновалова говорят, что он "крепкий середнячок, которого трудно заподозрить в преступных действиях". Прокурор подчеркнул, что, несмотря на это, Коновалов совершил преступления. Психиатрическая и психологическая экспертиза показала, что Дмитрию было присуще упорство, он хотел добиться поставленных целей.
Также прокурор напомнил, что Коновалов уклонялся, как мог, от дактилоскопирования, понимая, что его отпечатки были на неразорвавшейся в Минске в 2008 году самодельной бомбе. Говоря о Ковалеве, Алексей Стук отметил, что тот знал о содержимом сумки, с которой Коновалов приехал в Минск 10 апреля. Однако Владислав не сообщил об этом в правоохранительные органы. В целом преступное равнодушие окружения Коновалова, по мнению прокурора, и привело к страшным последствиям.
Обвинитель обратил внимание, что в ходе следствия выяснилось: Коновалов собрал около 12 взрывных устройств, которые в том числе испытывал на своеобразном полигоне под Витебском. В подвале, занятом Дмитрием, были обнаружены взрывчатые вещества и компоненты для самодельных бомб. Ковалев, в свою очередь, два раза приобретал тротил у своего знакомого, который позже передавал Коновалову.
Кроме того, обвинитель отметил, что Ковалев участвовал в ряде ранних витебских эпизодов, связанных со взрывпакетами. Роль Владислава, по мнению прокурора, заключалась в том, чтобы следить, что происходит вокруг, что их никто не видит.
Прокурор также напомнил, что Коновалов признал вину во взрывах 2008 и 2011 годов, а также незаконные действия со взрывчаткой. Признал он и гражданские иски по ущербу от двух упомянутых терактов. Ковалев тоже частично признал вину: участие в ранних хулиганских эпизодах до 2002 года, незаконные действия со взрывчатыми веществами. Он заявлял в суде, что на предварительном расследовании на него оказывали давление. Однако прокурор подчеркнул, что никаких доказательств этого представлено не было. В том числе судмедэкспертиза не обнаружила следов насильственных действий. "Допрашивался Ковалев, по мнению гособвинения, без нарушений УПК", - сказал обвинитель.
Гособвинитель подчеркнул, что на ряд вопросов, которые касаются несоответствий показаний Ковалева на следствии и на суде, обвиняемый не смог дать логичных объяснений. Он утверждал, что о многих эпизодах ему рассказали участники следственной группы и якобы попросили свалить эти преступления на Коновалова. Однако многие такие сведения правоохранители просто не могли сообщить, пока о них не сообщил сам Ковалев либо Румянцев - товарищ Владислава, который первым рассказал о взрыве на фасаде детской библиотеки.
Кроме того, данных по ряду таких происшествий у милиции и МЧС не было. Алексей Стук пояснил, что это, в частности, взрывы в подъездах, эпизод покупки тротила и т.д. Хотя Ковалев говорил на суде, что часть показаний на следствии придумал. Эти объяснения, как подчеркнул прокурор, были неубедительными. Прокурор считает, что Ковалев изменил показания, чтобы облегчить свою участь и Коновалова.
Алексей Стук обратил внимание, что у Коновалова эксперты обнаружили телесные повреждения. Некоторые повреждения он получил во время задержания 12 апреля, а другие - задолго до апреля 2011 года. Заявление Коновалова о физических мерах воздействия со стороны сотрудников милиции, как показала прокурорская проверка и экспертиза, не подтвердилось. Кроме того, 13 апреля Коновалов плохо себя чувствовал на допросе именно из-за употребления алкоголя, а не по другой причине, что подтверждено медиками. Из материалов дела и показаний других фигурантов следует, что Дмитрий периодически распивал спиртное с Ковалевым и знакомой по соцсети девушкой с 10 по 12 апреля.
Прокурор напомнил и о том, что свидетели по одному из ранних витебских эпизодов - взрыву в подъезде - по-разному говорили о месте происшествия. Одни вспоминали, что это было между 5 и 4 этажами, а другие - между 4 и 3. Но свидетели были допрошены примерно через 10 лет после инцидента и просто могли многое забыть. Прокурор подчеркнул, что не все из них поднимались на верхние лестничные площадки, чтобы посмотреть на место происшествия. Обвинитель предложил отнестись к этим показаниям критически и признать, что жильцы подъезда попросту добросовестно заблуждаются.
Алексей Стук также уточнил некоторые суммы ущерба, причиненного по ранним эпизодам. Также он напомнил, что Ковалев обвинялся в приобретении у Коновалова взрывного устройства и его перенесении, что касалось событий начала 2000-х годов. "Доказательств совершения этих действий не было представлено", - заявил прокурор и сказал, что обвинение отказывается от этого пункта.
Говоря о попытке поджога киоска, которую, по данным следствия, совершил Коновалов, прокурор отметил, что самодельное устройство, установленное на крыше ларька, было утрачено. Невозможно провести экспертизу, которая бы однозначно подтвердила, что это бомба. Однако, учитывая другие материалы дела и показания свидетелей, обвинение предложило считать это устройством, которое было сделано для поджога. Также, говоря о поджигающих растяжках вблизи станции Гришаны, прокурор предложил заменить в этой части обвинения формулировку "с применением оружия" на "с применением предмета, использованного в качестве оружия".
Прокурор напомнил, что в ходе следствия также выяснилось: в сентябре 2004 года за поджог другого киоска в Витебске были осуждены два человека. Однако, как отметил Алексей Стук, они не совершали этого. Приговор был отменен, а следователи пришли к выводу, что поджог совершил Коновалов. Также прокурор отметил, что проверки по некоторым ранним витебским эпизодам проводились формально и не всегда своевременно, а только после событий 2005 года. В итоге милиция либо не возбуждала уголовное дело, либо приостанавливала предварительное расследование.
Это выступление обвинителя длилось более часа. После этого был объявлен небольшой перерыв.
Процесс по делу Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева начался в Минске 15 сентября.
Коновалов обвиняется в более 30 эпизодах. Самое тяжелое обвинение - ч.1, ч.2 и ч.3 ст.289 (терроризм). Ковалеву инкриминируют 15 эпизодов. Наиболее серьезный пункт обвинения - ч.6 ст.16 и ч.З ст.289 (пособничество в терроризме).
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.