В принципе, я понимаю мотивацию людей, которые это делают. В современном обществе у многих людей есть потребность «быть событием», привлекать к себе внимание. А для кого-то это издержки профессии, имиджевая стратегия. В общем-то, и те, и другие имеют на это право. Однако желательно, чтобы они осознавали связанные с этим риски. Важно помнить о высокой вероятности того, что любая информация такого рода (даже удаленная впоследствии) может оказаться в поле зрения вашего будущего мужа, ваших родителей, детей, друзей, конкурентов, работодателей, спонсоров… Одним словом, есть шансы, что ее обязательно увидит тот, кому бы вы меньше всего на свете хотели бы ее показывать.

Соцсети - это важная часть образа жизни современного молодого человека, точно такая же, как книга, телевизор или спортплощадка. Это удобное средство общения, поиска и обмена информацией, коллективного взаимодействия. Интернет-пользователи сегодня любят социальные сети, в первую очередь, за комфорт в общении и при работе с информацией. Естественно, есть и некоторые проблемы. Они связаны с тем, что сегодня соцсети стали традиционным способом общения. Во-первых, объективно живого общения становится меньше. Оно замещается сетевым. Во-вторых, сегодня у нас появился мобильный Интернет. По данным Информационно-аналитического центра при Администрации Президента Республики Беларусь, в стране его сейчас используют более 60% молодых людей. Это позволяет им присутствовать в соцсетях практически в режиме нон-стоп. Это, естественно, влияет на концентрацию, потому что когда ты занимаешься чем-то и параллельно присутствуешь в соцсетях, то это влияет на внимание. Люди отвлекаются, чтобы проверить, не получили ли они новых сообщений, лайков.
 
Есть данные американской исследовательской компании, которые свидетельствуют, что 20% американцев в возрасте от 18 до 34 лет продолжают пользоваться своими мобильными устройствами даже во время секса, а 12% пользователей принимают со своими смартфонами душ, 19% проверяют свою почту и заходят в соцсети во время религиозных служб, 33% не могут оторваться от своих смартфонов во время романтических ужинов. У белорусских пользователей соцсетей можно наблюдать схожую модель поведения.

Можно сказать, что практика сетевого общения влияет на подходы молодых людей к межчеловеческим отношениям, потому что благодаря легкости установления новых контактов в соцсети люди начинают менее трепетно относиться к своим друзьям и близким. Это то, что бросается в глаза уже сейчас. О долгосрочных последствиях этих социальных изменений судить преждевременно. Многое зависит от того, готов ли молодой человек осознанно управлять своим поведением в соцсети или же он, не задумываясь, плывет по течению.

Вадим Гигин: В принципе, соцсеть - важная часть современной жизни, но я не думаю, что это серьезно влияет на сокращение человеческого общения. Здесь кроме социологических исследований нужно проводить серьезные психологические, если хотите, антропологические исследования. На самом деле, если у кого-то в друзьях в соцсети полторы тысячи человек, то со сколькими из них он знаком лично? По моим наблюдениям, в общем-то человек все равно общается с тем кругом людей, с которым он общался раньше. Просто соцсеть позволяет этот  круг значительно расширить. На самом деле, люди к этому стремились всегда. Допустим, когда не было социальных сетей, была переписка. Сейчас это все отошло в прошлое, появились новые формы. Но это не значит, что молодые люди, люди более старшего возраста, стали меньше общаться вживую. Да, возможно, у кого-то бывает такая крайняя форма, но все же не думаю, что это массово.

Интернет позволяет, особенно женщинам, когда они выходят на пенсию или в предпенсионном возрасте, да и мужчинам тоже, найти себя. Сейчас есть очень модное направление на Западе, которое и у нас приобретает много поклонников. В старшем возрасте люди открывают для себя Интернет и новые возможности в жизни, возможности для общения, поиска родственников и так далее. С этой стороны я бы не смотрел на соцсети как на некий вызов или как угрозу. Это просто новая форма. Как любой инструмент, компьютер, блокнот, ручка, она может иметь позитивные моменты и негативные, но говорить, что у нас в социальной, а уж тем более в политической сфере - какая-то твиттерная революция или фейсбук-революция, я бы не стал. Конечно, на степень распространения информация, на соотношение традиционных и новых социальных медиа это влияет. Что касается остального, то еще достаточно новое явление, его нужно изучать. Первые исследования здесь, как и в случае с любым новым явлением, гипертрофируют: присваивают явлению суперпозитивные или супернегативные черты. Так было с радио, с телевидением, с пейджерами. Но потом появляется привычка, общество адаптирует явления под свои потребности. Наступает более спокойная ситуация, когда негативные и позитивные факторы балансируются.

Александр Ластовский: Возьмем, к примеру, блокнот. Сам по себе он ничего стоит или стоит копейки. Если в него записать какие-то мысли, то он уже приобретает стоимость. Соответственно, соцсеть - это инструмент, который наполняют контентом именно пользователи. Самые именитые люди разных профессий в нашей стране считают, что соцсеть - это инструмент. Ни один человек, ни журналист, ни коммерсант, не сказал мне, что это зло или добро. Это, можно сказать, зеркало души. До соцсетей были заборы, на которых рисовали. В советском понимании это была обычная жизнь. Мы встречались, общались. Вот это и была социальная сеть. Правильно Вадим Францевич вспомнил о переписке.

Виталий Новицкий: Я тоже расцениваю соцсеть в качестве инструмента. Вижу многочисленные примеры удачного и неудачного, негативного и позитивного опыта его использования. Но, тем не менее, это все равно остается инструментом.

Достаточно заинтересованно я занимаюсь соцсетью "Твиттер". Сейчас она, в Беларуси в том числе, набирает все больше подписчиков. Но все равно нужно реально оценивать и понимать. Даже самые оптимистичные эксперты называют цифру твиттер-подписчиков в Беларуси - 200 тысяч. А целевая аудитория, с которой я должен работать, значительно больше, это все граждане нашей страны. И, конечно, твиттер-подписчики - незначительная часть от этого общего числа. Однако она важная, поскольку зачастую там присутствуют лидеры мнений. Последнее время там присутствуют и журналисты как республиканских, так и региональных СМИ. Конечно, это наиболее оперативный канал для коммуникации пресс-секретаря с ними.

Не то, чтобы оно себя изживает. Скорее, "съеживается", становится менее заметным явлением. Блогерство появилось в тот период истории Интернета, когда его пользователями в основном была интеллигенция. Отсюда и пристрастие первых блогеров к длинным текстам. И тогда это было нормой. Но когда Интернет стал по-настоящему массовым - его новые обитатели принесли с собой свои речевые практики из реальной жизни и уже короткие сообщения начали восприниматься как норма в сетевом общении. Социологические исследования Информационно-аналитического центра при Администрации Президента Республики Беларусь показывают, что среди белорусской молодежи проявляют устойчивый интерес к блогам не более 10%. Среди минских студентов показатель выше, но общая аудитория блогеров не превышает 30%. Эти данные можно сопоставить с российскими. По июльской информации специалистов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), ведут блоги 11% российских респондентов, читают блоги - 33%. На мой взгляд, это все еще наследие начала нулевых годов, которое постепенно будет таять. Сейчас молодежь мигрирует в новые социальные сети - с их короткими текстами, видео, музыкой и знакомствами. Поэтому для каждого блогера сегодня есть выбор: он может продолжать писать длинные умные тексты - и его блог будет востребован, но лишь той небольшой частью интернет-аудитории, которая заинтересована в этом интеллектуальном продукте. Это нишевый продукт, для заинтересованного читателя. Другой путь - создавать короткие хлесткие тексты, придумывать демотиваторы, использовать формат видеоблога - словом, устраивать шоу. Тогда у блогера вырастают шансы на популярность. Пусть каждый выбирает путь, который ему ближе.

Вадим Гигин:

Блогерство как явление сейчас переживает переходный этап. Трудно сказать, изживает оно себя или нет. Но очевидно, что в последнее время мы наблюдаем его качественное изменение. Во-первых, здесь многое зависит от конъюнктуры. Посмотрите на российскую ситуацию с модой ведения блогов госслужащими крупного ранга. Когда президентом был Дмитрий Медведев - вели блоги, когда главой РФ стал Владимир Путин - эта мода стала отмирать, и все резко вернулись к ручкам и блокнотам. Здесь многое зависит от конъюнктуры.

Во-вторых, люди осознали, что блогерство - это первый шаг к журналистике. Об этом велось много споров, у нас менее ожесточенных, а в России чуть ли не до рукопашных схваток доходило. Судя по всему, самостоятельным явлением в журналистике блогерство не станет. Это способ проявить себя. Если у человека получается проявить себя, как правило, он начинает приходить к сотрудничеству с традиционными СМИ. Как пример - авторская колонка на популярном сайте с признаками блога - обратной связью. Сочетание традиционной авторской колонки с форумом и дает такое явление, как блог традиционных СМИ. Это уже журналистика, в отличие от блогов в соцсетях.

Виталий Новицкий:
Независимо от того, как в дальнейшем сложится глобальное восприятие в обществе блогов, я буду продолжать их вести. Для меня одна из основных целей - записи для ограниченной целевой аудитории, которая обязательно их прочитает. Вопрос о количестве подписчиков, увеличении - уменьшении комментариев меня не интересует.

Александр Ластовский:
Я также продолжу свою деятельность с тем, чтобы показать молодым людям и их родителям опасность некоторых явлений в соцсетях, о которых они, возможно, и не подозревают. Единственное - я сменю формат. Сейчас в Москве создается отдельный сайт, который будет работать по принципу "блогосферы", но с чертами соцсети. Иными словами, это будет социальная сеть о социальной сети, где можно будет обмениваться информацией и мнениями. Это будет авторская сеть, но она не будет раскручиваться. Ее назначение в том, чтобы человек, который захочет получить информацию, скажем, о группе "окупай-педофиляй", сможет все узнать. Как показывает время, это очень опасное явление с точки зрения набирающих обороты незаконных действий молодых людей.

Сейчас отмечается рост побудительности в действиях пользователей Интернета. Организовываются группы, проводятся тайные встречи. Это одна из тем, которая будет поднята. Очень хотелось бы обратить внимание своих коллег из правоохранительных органов на подпольные встречи поклонников серийных убийц. Существуют объединения, которые перерастают в реальное движение "убей ветерана", где молодые люди пока что публикуют свои намерения о том, как бы они хотели избивать ветеранов войны, есть сообщества в поддержку Чикатило, а также группы, которые путем провокационных сообщений вынуждают девушек на вызывающие посты и потом публикуют эту информацию. Также существуют группы, которые реализуют свои садистские наклонности. К сожалению, такое наблюдается и в Минске. Такие объединения не очень известны массовой аудитории. Показать такое явление и есть моя цель. Хочется, чтобы эти группы самоликвидировались, что произошло с "окупай-педофиляй" благодаря вниманию общественности к этой теме.

Считаю, что родителям не мешало бы посмотреть, в каких социальных сетях присутствуют их дети, в каких состоят группах, какую лексику используют и какие выкладывают фотографии.

 Жажда крови мной точно не движет. Не хотел бы, чтобы подростки предстали перед судом - с тем условием, что они действовали, не зная законодательства. Поскольку они начали массово удалять свои анкеты, то, наверное, начали понимать, что они что-то нарушают. Мне кажется, этого на данном этапе было бы достаточно. Но здесь уже я никак не могу выступать против или за их интересы. Сейчас весь этот процесс вошел в законодательное русло, и если им положено предстать перед судом по Уголовному кодексу, то они предстанут.

Если найдутся смягчающие обстоятельства для освобождения их от уголовной ответственности, я буду только счастлив. Но как журналист, который часто и много работает с социальными сетями, и одновременно как представитель правоохранительных органов вижу некоторые аспекты, которые нарушают действующее уголовное законодательство. Я не могу дать им ход как пресс-секретарь, но обратить внимание правоохранительных органов как гражданское лицо могу. Считаю, что при помощи гражданского контроля можно где-то восполнять пробуксовки юридической машины. Потому что социальные сети, Интернет для Беларуси это еще относительно новое понятие. Когда мы все разложим по полкам, будет намного проще.

После этой публикации ко мне начали обращаться люди, пострадавшие от действий таких незаконных групп. Они высказывают благодарность за поднятую проблему, просят юридической помощи. В Интернете есть люди, которые готовы оказать эту помощь. Это не единственный прецедент. Оказывается, суды уже рассматривают несколько подобных дел, то есть люди, пострадавшие от действий групп "оккупай-педофиляй", самостоятельно обращаются в суды. СМИ они не информируют, потому что по понятным причинам не хотят огласки.

Еще до "Хавера" мы запустили проект "Волонтеры МЧС", призванный объединить всех небезразличных людей, которые являются пользователями Интернета, различных социальных сетей. Эти люди заполняют о себе достаточно подробную анкету и отправляют данные в Министерство по чрезвычайным ситуациям. Мы, со своей стороны, предлагаем им различного рода активность: в том числе для волонтеров уже были организованы курсы по оказанию первой помощи на базе нашего Командно-инженерного института МЧС в Минске и Гомельского инженерного института. Мы надеемся на помощь волонтеров во время предстоящего в 2014 году чемпионата мира по хоккею в Минске, где требуются люди со знанием иностранных языков, чтобы в чем-то подстраховать, помочь нашим диспетчерам, которые будут дежурить на линиях 101 и 112. Мы также готовы, открыты для различных предложений. Пока этих волонтеров не так много, как нам бы хотелось, всего около 300 человек. Однако это конкретные люди, имеющие аккаунты в социальных сетях, объединенные общей группой ВКонтатке, и, соответственно, есть возможность с ними коммуницировать.

Что касается "Хавера", могу сказать, что 90% возмущений и негативной информации шло от людей сидящих дома за компьютерами. Те, кто попал в пробки, застряли в стихии, отнеслись с пониманием к ситуации, проявили понимание к тому, что работники МЧС не могут единовременно помочь всем, что есть приоритетное оказание помощи пожилым людям, инвалидам, детям, беременным женщинам и так далее. Мы взаимодействовали с группами волонтеров в том числе и через социальные сети. И именно во время "Хавера" наладились наши отношения с волонтерскими организациями, которые действуют именно через соцсети. Также Интернет был очень удобен для распространения информации журналистам и интернет-СМИ. Могу сказать, что это направление мы будем развивать, однако нужно иметь в виду, что в случае чрезвычайных ситуаций техногенного характера, когда все единовременно захотят связаться со своими родными, вероятность того, что Интернет и телефонная связь не выдержат - очень велика. Поэтому делать ставку на социальные сети в таких вопросах неправильно. Но учитывать их возможности и стараться взаимодействовать нужно. И МЧС стремится это делать.

Александр Ластовский: Хочу напомнить, что Твиттер - это американская сеть, ЖЖ - это американская сеть, также и Фейсбук, а ВКонтакте - это российская сеть. Как можно на этих платформах организовывать какие-то национальные проекты? Мне кажется - никак. Захотят завтра в Америке этот сервер остановить - и остановят. Или как белорусским правоохранительным органам воздействовать на предпринимателей, которые содержат ВКонтакте? Никак. Поэтому нельзя создавать национальное без национальной платформы.

Алексей Мацевило: Мы можем идти по пути создания мобильных приложений. К примеру, в Китае существует специально разработанное мобильное приложение, которое разруливает потоки пассажиров в шанхайском метро в часы пик. Оно помогает избегать критического скопления людей в определенных местах.

Пришло такое время, что законодательно или не законодательно, но нам надо вводить какие-то правила пользования. Они должны учитывать несколько моментов. Первое - определение, что такое социальные сети. Программист знает, чем сайт отличается от аккаунта, но как это законодательно оформлено? Исходя из того, что говорили представители власти, такая необходимость есть.

Второй момент, правила поведения различных возрастных и социальных категорий в Интернете и социальных сетях. Во многих корпорациях сотрудники подписывают документы об определенных обязательствах по поводу поведения в социальных сетях. Корпорации сами для себя эти правила вырабатывают на внутреннем уровне. Очевидно, пришло время договариваться об общих правилах в стране, учитывая международный опыт.

Третий момент - это законодательная ответственность. Я не говорю, что в данном случае надо пересматривать наш закон о СМИ и другие законодательные акты, которые регулируют распространение информации, но надо ввести ответственность за информацию, которая размещена в социальных сетях. Есть судебные прецеденты (их не так много) в том числе по той информации, которая дискредитирует деловую репутацию, вторжение в личную жизнь. Мы говорили, что социальные сети компьютеризировали, оцифровали и вынесли в Интернет то, что раньше писали на заборе - слухи, сплетни. Но раньше если ты сошлешься на слухи - это одно, а сейчас говорят "это же блогер написал". А что значит - блогер написал? По одному из опросов в России, 8% граждан доверяют тому, что пишут блогеры.

Здесь ни в коем случае не надо вводить какие-то запретительные правила. Должны вводиться регламентирующие правила на нескольких уровнях. Это государство и закон, это корпоративные правила, семейные правила. Наверное, семейные правила уже действуют, когда ребенка в семье ограничивают в доступе к тем или иным источникам информации. Это моя точка зрения.

Алексей Мацевило:
Думаю, более компетентно на этот вопрос может ответить коллега из ГУВД. А я выскажу свою личную точку зрения. Модерация контента сегодня - жизненная необходимость. Образно говоря: без модерации - конец цивилизации. В какой-то степени это должно быть предметом законодательного регулирования, в какой-то - предметом саморегулирования сообщества владельцев сайта, сообщества интернет-пользователей. Но сам принцип модерации контента здравомыслящим людям очевиден.

Александр Ластовский:
Сегодня мы апеллируем к таким понятиям, как "информационное время", "информационная война". То есть информация - это инструмент, социальная сеть - это тоже инструмент. Информация - это оружие. С помощью любого сообщения в Интернете можно возвысить человека, а можно раздавить. Пример - вчерашний инцидент с девушкой, разместившей на персональной страничке в социальной сети "ВКонтакте" свои откровенные фотографии и надпись, что она является сотрудницей милиции. Серьезный удар по репутации государственного органа был нанесен. Ответственности якобы никто не несет, но тем не менее мы в силу своей компетенции отреагировали и направим письма в Министерство информации и Министерство иностранных дел, которые осуществляют аккредитацию изданий, для того, чтобы были приняты соответствующие меры к журналистам, которые нарушили положение "Закона о СМИ". Это наше право, это наш правовой инструмент.

Я согласен с коллегами, которые сказали, что эти меры не должны быть запретительными, они должны быть разъяснительными и определяющими порядок. Возьмем Россию, которая к нам ближе всего. На самом деле ВКонтакте - это зарегистрированный товарный знак, это общество с ограниченной ответственностью, которое имеет конкретную регистрацию как юридическое лицо в Санкт-Петербурге. Кроме того, утверждены правила, которые регламентируют действие сети "ВКонтакте" гражданским кодексом Российской Федерации. Там указано, на что имеет право пользователь, а на что не имеет.

Группы, собирающиеся по виртуальным интересам, приступают к реальным действиям. Мы придумали проект "Перехват". Гражданское население Беларуси может решать проблемы с дорожной безопасностью, при этом пользуясь правовым инструментом.

Одновременно я веду официальный Твиттер-аккаунт Министерства по чрезвычайным ситуациям и свой личный блог на платформе "Живой журнал", при этом в Интернете размещено предупреждение, позволяющее пользователям разделять личное пространство и профессиональное. Как ведущий твиттер-аккаунта МЧС я допускаю публикацию там и личных данных, если они непосредственно связаны с деятельностью министерства. Если, скажем, я становлюсь свидетелем ДТП или нарушения норм и правил пожарной или общественной безопасности, то я делюсь этим со своими читателями и как человек, и как ведущий Твиттер-аккаунта МЧС.

Руководство мою работу поддерживает. Об этом говорит и то, что министерство уже трижды проводило для интернет-общественности мероприятие под названием "Один день с МЧС". Так, в 2011 году мы пригласили блогеров на экскурсию по Минскому городскому управлению МЧС, где посетители смогли познакомиться с техникой и оборудованием министерства. В 2012 году на полигоне МЧС в Институте переподготовки и повышения квалификации в Борисовском районе также прошли "Игры блогеров". А в этом году 25 июля, в День пожарной службы, 25 блогеров, волонтеров МЧС и журналистов на один день заступили на дежурство вместе со спасателями. Это имело позитивный отклик со стороны общественности - в Интернете появилось множество отчетов, лайков, перепостов материалов и т.д. Такой опыт говорит о необходимости продолжать эту работу и впредь. Сейчас мы продумываем сценарий "Одного дня с МЧС" на 2014 год.

Александр Ластовский:

На мой взгляд, сейчас аккаунты в Интернете не могут называться официальными, поскольку требования безопасности к страницам в соцсетях не учтены ни в одном нормативном документе. Поэтому само понятие официального аккаунта ГУВД Мингорисполкома сегодня неактуально. К слову, у нашего аккаунта уже было довольно много последователей-перевертышей, например, была зарегистрирована страница под названием "ГУДВ Мингорисполкома". Переставление только одной буквы не всегда позволяет отличить, пишет ли в соцсети представитель госучреждения или частное лицо. А ведь распространение в СМИ непроверенной информации непристойного содержания, опубликованной якобы от лица ведомства, может привести к грандиозному скандалу.

Чтобы аккаунт мог быть назван официальным, необходимо сначала провести определенные юридические и технические мероприятия, которые дадут гарантию его защиты от взлома. Если взломан сайт, то наступает уголовная ответственность, при взломе в твиттере такая ответственность не предусмотрена. Поэтому официальный сайт ГУВД Мингорисполкома на сегодняшний день - единственный источник официальный информации о деятельности ведомства. Ведь за его безопасность отвечают хостинг-провайдер hoster.by и компания, создавшая сайт. Позиция, высказанная со страницы твиттер-аккаунта ГУВД, не является официальной позицией ведомства.

Сегодня грань между личным и корпоративным в Интернете фактически стерта. Чтобы вести свой аккаунт в соцсетях, представителям госструктур достаточно только соблюдать корпоративную этику. На этот счет есть масса примеров. Коснусь случая, когда сотрудница Следственного комитета России на странице в Фейсбуке сообщила, что позволила себе решить определенный вопрос обходным путем. По данному факту была проведена проверка, автора сообщения отстранили от должности. Другой пример - бортпроводница авиакомпании "Белавиа", опубликовавшая в соцсетях неэтичную фотографию, сначала была уволена по требованию интернет-общественности, а затем восстановлена в должности по просьбе все тех же блогеров. Это связано с тем, что, как выяснилось, сотрудница авиакомпании не имела отношения к опубликованному снимку и интернет-сообщество заступилось за нее.

В последнее время я склоняюсь к такому формату работы в соцсетях, когда страницу ведет не конкретный человек, а в блоге под одним псевдонимом выступает коллектив учреждения. Это очень удобная практика. Сейчас Твиттер-аккаунт ГУВД ведут сразу несколько человек. Когда я нахожусь в отпуске или болею, записи может делать другой представитель ведомства.